Кандидат химически наук, член Научного совета по аналитической химии РАН ответил РосРАО. Предмет дискуссии – перепрофилирование объекта по уничтожению химического оружия в комплекс по утилизации отходов 1-2 классов в Камбарке.
5 сентября ИА Udm-Info было опубликовано интервью с кандидатом химических наук, членом Научного совета по аналитической химии РАН, экспертом научно-технической сферы Алексеем Трубачевым. Темой интервью стало предполагаемое перепрофилирование объекта УХО в Камбарке в комплекс по утилизации отходов 1-2 классов опасности.
Интервью Алексея Трубачева имело большой отклик. Пресс-служба федерального оператора по обращению с опасными отходами РосРАО оперативно отреагировала, опубликовав сразу несколько «ответов» ученому. Эти ответы Алексей Трубачев прокомментировал ИА Udm-Info.
— Алексей Владиславович, пресс-служба РосРАО полагает, что в интервью Udm—Info вы опровергли собственные научные труды…
— Выражаю признательность пресс-службе РосРАО, столь внимательно изучающей мои научные труды, и желаю дальнейших успехов в данном направлении. В связи с этим хотелось бы дать некоторые методические рекомендации по работе с изучением научных публикаций.
Во-первых, необходимо разбираться в предмете публикации, во-вторых, ее надо внимательно читать, в-третьих, уметь сопоставлять ее тематическую направленность с литературными ссылками в конце текста (называется «Список литературы»).
При соблюдении этих условий компетентный специалист сделает следующий вывод из прочтенной пресс-службой РосРАО моей статьи, опубликованной в 2009 году: речь шла о принципиальной возможности избавиться на ОУХО в Камбарке от образовавшихся реакционных масс детоксикации люизита путем получения из них продуктов для эффективного и безопасного обезвреживания некоторых видов отходов для снижения их количества в Удмуртии. По-видимому, мое интервью «опровергло» мою научную статью в части моего несогласия превращения территории Удмуртии в ядовитое мусорное кладбище с центральным офисом в Камбарке!
В целом же, комментарий представляет собой набор известных тезисов РосРАО о «полезности» и «безопасности» задуманного мероприятия без анализа технологических, экологических и социальных рисков.
— Пресс-служба федерального оператора, опровергая вас, утверждает, что в России отсутствует производственная база для переработки отходов 1-2 классов опасности…
— … что отходы накапливаются, наносят ущерб окружающей среде поэтому отходы (например, ртутьсодержащие) надо перерабатывать и возвращать их полезные компоненты в хозяйственный оборот. Делать это можно в Камбарке на бывшем объекте по уничтожению химоружия, где «не предусмотрено никакого захоронения отходов». То есть, как следует из ответа, в Камбарке будет полностью безотходное производство.
Это — очередной расчет на неосведомленного обывателя.
Мы знаем, какова на самом деле ситуация, хотя бы с теми же самыми ртутьсодержащими отходами: соответствующие предприятия по их переработке имеются в России в достаточном количестве (посетите сайт Ассоциации предприятий по обращению с ртутьсодержащими отходами (НП «АРСО»), чтобы не городить ртутный огород в Камбарке.
При этом следует учитывать тот факт, что в результате термической обработки ртуть-содержащих материалов образуются отходы с низким содержанием ртути (0,2-0,4%), которые являются отходами 1 класса опасности и подлежат, в основном, захоронению в связи со сложностью извлечения малых количеств ртути. Этот пример подтверждает, что в случае реализации проекта в Камбарке захоронение отходов будет иметь место.
— Общественность пытаются убедить в том, что в Камбарке будет именно переработка отходов 1-2 классов опасности, а металл, пластик и стекло, очищенные от загрязнений, станут полезным вторсырьем, при этом та же извлеченная ртуть будет в приоритетном порядке реализовываться в качестве продукции.
— Эти убеждения весьма и весьма иллюзорные. РосРАО, как это называют в народе, постоянно «передергивает карты»: то говорит о том, что «задача создаваемых мощностей – переработать отходы», то объясняет, что «отходы будут направляться на обработку, утилизацию или обезвреживание».
Что же мешает четко и ясно сказать – отходы будут перерабатываться в соответствии разработанными технологическими регламентами для данного Камбарского ПТК?
Анализ состава отходов 1-2 классов опасности показывает, что в них содержится незначительное количество металла, пластика, а тем более уж стекла, как убеждает РосРАО (лишь по 11 позициям из 342 имеется упоминание загрязненной пластиковой упаковки и алюминиевой тары), которые внесли бы хоть какой-то вклад в развитие отечественной полимерной промышленности или металлургии. РосРАО считает, что применение ртути в промышленности достаточно широко и что она будет реализовываться в приоритетном порядке в качестве продукции.
Авторов этих заявлений я хотел бы отправить к публикации сотрудников ООО «Мерком», одного из ведущих предприятий России по переработке ртутьсодержащих отходов, в которой прямо указывается, что «в последнее двадцать лет потребление ртути на территории России снизилось с 900 тонн в год до 40 – 60 тонн в год».
— Один из ключевых моментов полемики – утверждение РосРАО о том, что на Камбарском ПТК «не будут работать с радиоактивными отходами».
— Понятно, что работать не будут — еще бы этого не хватало! А проводить захоронение? Может быть, мощностей для работы с радиоактивными отходами у нас и достаточно, а вот пунктов финальной изоляции (захоронения) твердых РАО, по всей видимости, не хватает и проектирование таких пунктов активно ведется, в том числе планируются они и в Приволжском федеральном округе, о чем заявил руководитель Центра общественных связей Национального оператора по обращению с радиоактивными отходами Н. Медянцев.
Опасения жителей Камбарки естественны и понятны, потому что заказчик Камбарского комплекса – Росатом, а застройщик – РосРАО — специализированная организация, профессионально занимающаяся обращением с радиоактивными отходами в масштабах всей страны.
— Так почему же в качестве объектов перепрофилирования были выбраны именно объекты по утилизации химоружия? В чем причина?
— РосРАО упорно пытается доказать, что выбор бывшего ОУХО в Камбарке для перепрофилирования в комплекс по утилизации и обработке отходов 1-2 классов опасности обусловлен его уникальной инфраструктурой с многоуровневой системой безопасности, за время работы которого «не было ни одного случая негативного воздействия на человека и окружающую среду», что «подтверждено результатами непрерывного контроля со стороны лабораторий мониторинга объекта».
Инфраструктура предприятия — это совокупность подразделений по созданию материальных условий, обеспечивающих бесперебойное и эффективное функционирование производственного процесса, а также подразделения по социальному обслуживанию коллектива.
РосРАО же опять ставит телегу впереди лошади: производственный процесс еще неизвестен, технологическое оснащение объекта еще только будет создаваться, технологические решения еще только будут обосновываться на применении неких «наилучших доступных технологий», но инфраструктура объекта уже есть. Не кажется ли довольно странным такой «доказательный» подход к объяснению готовности объекта для реализации неизвестных технологических регламентов?
Особенно же удручает постоянное вранье о якобы четкой слаженности и полной безопасности для человека и окружающей среды процесса уничтожения люизита, который был реализован на ОУХО в Камбарке. Как ни крути и ни манипулируй результатами анализа объектов окружающей среды «со стороны специализированных лабораторий, надзорных и контрольных органов», факты – упрямая вещь: не надо иметь хроматографа или спектрометра, чтобы собственным носом учуять запах ацетилена, выбрасываемого из цеха по детоксикации люизита, и увидеть после этого собственными глазами белую росу как очевидное свидетельство появления в атмосфере города частиц оксида мышьяка.
Спросите же об этом, в конце концов, у очевидцев – простых жителей Камбарки! Объект был пущен без ввода в строй корпуса по уничтожению газовых выбросов. И описание мнимого благополучия вкупе с этим было, скорее всего, предметом сговора с госкомиссией по приемке люизитного объекта и всяческими проверяющими учреждениями Удмуртии. Еще раз настоятельно рекомендую апологетам мнимой безопасности Камбарского ОУХО внимательно прочитать раздел 23.7 книги Л.А.Федорова «Химические разоружение по-русски» (М.: Новое литературное обозрение, 2011, 978 с.) «Камбарка(2006-2007)».
— РосРАО ссылается на некие зарубежные предприятия, которые якобы прямо на территориях городов перерабатывают «не только твердые бытовые отходы, но и отходы 1-2 классов». Существуют ли такие комплексы?
— Во-первых, отходы 1-2 классов опасности нигде в цивилизованном мире не перерабатываются в городах, и этим заявлением РосРАО, по всей видимости, выдает желаемое за действительное.
Во-вторых, предприятия по переработке твердых бытовых отходов, которые расположены в городской черте, оснащены эффективными системами очистки выбросов, снижающими содержание в них вредных веществ до долей ПДК. Это очень дорогое удовольствие.
Почему сейчас, например, жители Подмосковья протестуют против строительства мусоросжигательных заводов в районах своего проживания? Потому что нет никакой уверенности в том, что власти не сэкономят на закупке дорогостоящих систем очистки. Мы должны понимать, что сегодня, как подходы к решению проблемы, так и технологические возможности в Европе и в России в данной области несопоставимы.
Кстати, это важно: какие системы очистки вредных выбросов РосРАО предлагает использовать на ПТК в Камбарке? Почему-то этот вопрос никогда не затрагивался его представителями. Конечно, он будет излишним, если речь идет о полигоне захоронения отходов.
— На одном из информационных ресурсов вас пытался опровергнуть Александр Никитин, отставной инженер по атомным энергетическим установкам подводных лодок, а ныне – «международный эколог». Вы знакомы с его словами?
— Да. Александр Никитин (он же председатель правления Экологического правозащитного Центра «Беллона» в Санкт-Петербурге) в комментарии к моему интервью выразил несогласие с тем, что «заводы по экологически чистой переработке батареек чрезвычайно дороги» и что «только после того, как новые технологии и технико-экономическое обоснование будут представлены РосРАО, можно будет обсуждать, сколько стоит переоборудование завода в Камбарке…».
Однако, вопреки мнению уважаемого эколога, Правительство России с точностью до десятков тысяч рублей уже определило стоимость завода – 5 миллиардов 117 миллионов 190 тысяч руб. в известном постановлении № 540 от 30.04.2019 г.
И это явно не стоимость завода по переработке отходов 1-2 классов опасности с разноплановыми технологическим циклами, высокоэффективными системами очистки выбросов и прецизионным аналитическим оборудованием для контроля состояния объектов окружающей среды. Не будем забывать, что сегодня в России экономят на всем и извлекают прибыль из всего, а на рынке отходов самым прибыльным бизнесом является их захоронение: найди территорию, обустрой полигон, установи охрану и собирай дань с производителей отходов хоть за «утилизацию», хоть за «переработку».
Правильно говорит Александр Никитин, что «РосРАО выбрано как фундамент для создания новой организации под названием «Федеральный оператор по обращению с отходами 1 и 2 классов опасности». Основной задачей этой новой организации будет, скорее всего, извлечение прибыли в виде налога на утилизацию промышленных отходов, а все остальное, как выразился руководитель ЭПЦ «Беллона» — «фантазии, которые никем и ничем не подтверждены».
Должен выразить Александру Никитину признательность за ядерный «ликбез». В то же время рекомендую ему для расширения своего «радиоактивного» кругозора внимательно ознакомиться с технологиями финальной изоляции твердых радиоактивных отходов, используемых РосРАО, о которых рассказал заместитель его генерального директора А.Н.Брыкин.
Также рекомендую не вводить в заблуждение читателей терминами «ядерные» и «радиоактивные отходы», являющимися на самом деле синонимами. Это ясно следует из материалов Сборника «Обращение с РАО в некоторых странах ЕС и в России. Гражданское участие (Швеция, Финляндия, Германия, Франция, Россия)», изданном «Беллоной» в 2017 году под общей редакцией самого Александра Никитина.
Давая комментарии в части своей, «атомной», области знаний надо привести эти знания в порядок.
Кстати, о самой «Беллоне»… Согласно опубликованной справке, «Беллона» (англ. Bellona) — влиятельное международное экологическое объединение. Центральный офис объединения находится в столице Норвегии — городе Осло)». Эта справка нуждается в дополнении.
Дело в том, что в России до 2015 года действовали два подразделения этой организации: Мурманская региональная общественная экологическая организация «Беллона-Мурманск» и Санкт-Петербургская общественная организация Экологический Правозащитный Центр «Беллона», учрежденная в 1998 году и функционирующая в настоящее время под руководством Александра Никитина.
ЭПЦ «Беллона» осуществляет свою деятельность в России за счет средств, выделяемых Германией и Норвегией. В 2017 году в соответствии с Федеральным законом «О некоммерческих организациях» Санкт-Петербургская общественная организация Экологический Правозащитный Центр «Беллона» включена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.